Уголовно правовое воздействие на общественные отношения. §2. Меры уголовно-правового воздействия в сфере защиты личности от преступных посягательств

Медведев Евгений Валентинович, кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры уголовного права и криминологии Ульяновского государственного университета.

Статья посвящена проблеме определения целей мер уголовно-правового принуждения, рассматриваемых отдельно от целей уголовного закона. В ней определяется круг таких целей, раскрывается их содержание, устанавливаются средства их достижения.

Ключевые слова: цель, уголовно-правовое воздействие, охрана общественных отношений, предупреждение преступлений.

The article is devoted to purposes of criminal law influence. It takes conception, contain any types of the main functions of criminal law compulsory measures. In addition it describes the implementers of this purposes.

Key words: purposes; criminal law influence; guarding of social relations; prevention of crime.

Вопросу о целях уголовно-правового воздействия в последние годы уделяется довольно скудное внимание в литературе. Крупные теоретические изыскания по этой теме проводились еще в советское время. В настоящее же время о них, как правило, упоминается лишь вскользь. Определяя круг целей уголовного принуждения, ученые в основном называют четыре их вида, а именно: карательную, охранительную, предупредительную и воспитательную . Они рассматриваются в неразрывной связи с соответствующими этим категориям общими целями уголовного права и законодательства.

По поводу кары, которой в теории уголовного права всегда отводилось особое место, среди специалистов сложилось вполне устойчивое мнение. Большинство ученых предлагают понимать под ней возмездие, причинение страданий и лишений виновному за совершенное деяние с целью удовлетворения чувства справедливости общества, против которого оно совершено . Ее чаще всего рассматривают как видоизмененный принцип талиона.

Приведенная точка зрения, как нам кажется, достаточно точно передает истинное значение и социальную сущность кары, характеризует ее правовое выражение, а также соответствует современному научному пониманию уголовно-правовой материи. Поэтому на феномене кары нет смысла останавливаться подробно.

Зато в отношении охранительной цели средств уголовно-правового принуждения позиция ученых не так однозначна. Если исходить из толкования слов "охранять", "охранение" в русском языке и рассматривать их в широком смысле, то под охраной общественных отношений следует понимать не только систему средств, обеспечивающих их неприкосновенность, направленных на предотвращение их нарушения в результате совершения преступных посягательств, о чем говорят большинство авторов , но и восстановление их нормального функционирования, если такое нарушение было допущено.

В уголовном праве данный подход редко поддерживается учеными, но понятию "охрана общественных отношений" вообще уделяется недостаточно внимания. Как правило, оно не раскрывается развернуто и рассматривается как некая данность. Говоря о ней, авторы в основном ограничиваются выражением "охрана общественных отношений обеспечивается запретами, установленными уголовным законом" . Тем не менее в других отраслях знаний, в том числе и юридической направленности, это понятие подразумевает целую систему средств обеспечения сохранности того или иного объекта, предмета и представляет собой многофункциональный механизм, предусматривающий не только предупреждающие меры, меры противодействия, но и меры по восстановлению причиненного ущерба. Все вместе это и называется охраной, например, в сфере экологии, обеспечения сохранности культурного наследия страны и т.д. Думается, такой подход следует признать более верным, поскольку никакая система охраны, какого бы ни было объекта не может быть эффективной и не сможет осуществлять эту функцию в полном объеме, если она не в силах вернуть нарушенный порядок функционирования социально-правовых связей в свое обычное состояние, нормализовать его.

Сам указанный вред может выражаться по-разному. Затрагивая различные элементы структуры общественных отношений, он может иметь материальные последствия, заключаться в ущербе, нанесенном здоровью потерпевшего, его благосостоянию и т.д., а также представлять собой нарушение прав и обязанностей субъектов отношений. Стало быть, и восстановление нормального функционирования общественных отношений может иметь несколько направлений и проявляться по-разному.

Прежде всего, его нельзя путать с понятием "восстановление социальной справедливости". Вопрос о признании данной цели, несмотря на то, что она прямо указывается в УК, до сих пор остается спорным. Многие авторы возражают против этого по ряду причин методологического и содержательного характера , а те, кто высказывается "за", раскрывают ее содержание по-разному. Одни считают восстановление социальной справедливости проявлением кары, ее структурным элементом , другие связывают ее с восстановлением общественного порядка, что предполагает в том числе и возмещение причиненного преступлением ущерба . Мы полагаем, что если названная цель и присуща наказанию, то она все же имеет своим содержанием "справедливое" воздаяние преступнику за содеянное. Данный вывод следует из содержания категории "справедливость", и ее интерпретации в теории социальных ценностей и в праве <1>. Поэтому ее следует рассматривать все-таки как проявление кары.

<1> Понятие справедливости возникло как этическая категория, характеризующая соотношение определенных явлений с точки зрения распределения добра и зла между людьми: соотношение между деянием и воздаянием (частный случай соотношения между преступлением и наказанием). Соответствие между характеристиками первого и второго порядка оценивается в этике как справедливость, несоответствие - как несправедливость.

Однако вернемся к предыдущему вопросу. На наш взгляд, реальное возмещение ущерба, причиненного преступлением, возможно не всегда. Говорить о нем допустимо только в двух случаях: 1) возмещения экономического ущерба, а также вреда здоровью и морального ущерба в материальном, денежном эквиваленте; 2) принуждения нарушителя выполнить возложенную на него в рамках тех или иных отношений обязанность.

Восстановление вреда, причиненного преступлением, государство должно обеспечивать прежде всего через воздействие на преступника. Для этого оно может заставить его загладить материальный и моральный вред, а также выполнить то или иное обязательное для восстановления нарушенных общественных отношений действие. В противном случае, когда преступник отказывается возместить нанесенный ущерб, выполнить возложенную на него обязанность или это невозможно по объективным причинам, данную функцию осуществляет само государство и в первую очередь за счет лица, совершившего преступление (если это возможно), что, думается, вполне соответствует принципу справедливости.

Что касается цели предупреждения совершения преступлений, то при рассмотрении ее в проекции на разные меры уголовно-правового характера необходимо учитывать некоторые нюансы. Во-первых, превенция в уголовном праве раскрывается в нескольких значениях, рассматривается в широком и узком смысле. Цель общей превенции имеет в качестве своих адресатов неопределенный круг лиц, на которых факт реального применения средств уголовного права к нарушителям закона оказывает воспитательно-информативное воздействие. В узком понимании предупреждение преступлений представляет собой удержание конкретного лица от нежелательного поведения с помощью применения к нему специфических средств .

Во-вторых, она, как считает большинство ученых, может достигаться путем устрашения, применения карательных мер воздействия к лицу, совершившему преступление (прежде всего посредством изоляции его от общества), либо путем его исправления и перевоспитания. Но признание исправления и перевоспитания целями мер уголовно-правового характера также довольно широко критикуется в литературе. Многие ученые полагают, что уголовное право по своей природе не располагает необходимыми средствами ее достижения. Как пишет, например, С. Будзинский, "государство как внешнее учреждение, не может врываться в чисто духовную область, в сферу мыслей, убеждений и мотивов" . Поэтому исправление находится вне сферы досягаемости уголовного права.

По мнению других авторов, если даже предположить, что исправление осужденного выступает такой целью, то возникает вопрос, на основании каких показателей и критериев в уголовном праве можно проверить степень ее достижения? До сих пор не установлено и не может быть установлено таких признаков, по которым можно было бы судить об исправлении как о результате принудительного воздействия . В данной связи исправление осужденного, как правило, относят лишь к целям уголовно-исполнительного права .

В какой-то мере данная позиция справедлива. Действительно достижение цели исправления преступника вызывает некоторые сомнения, а порой это просто невозможно, например, когда речь идет о рецидивистах. Однако сама идея реализации цели предупреждения преступлений методами, отличными от покарания, не связанными с жесткими ограничениями прав и свобод лиц, их совершивших, думается, не лишена права на существование, а в отдельных ситуациях более чем оправданна. Только термин "исправление" в данном случае не совсем точно отражает сущность и назначение такого воздействия. В некоторых случаях лицо, совершившее преступление, не требуется исправлять, скажем, если это - лицо, отличающееся положительной социальной направленностью и впервые оступившиеся в силу неблагоприятного стечения обстоятельств, к примеру, превысившее пределы необходимой обороны и причинившее необоснованно большой вред здоровью посягающего. Думается, для предотвращения повторного подобного поступка достаточно лишь дать ему возможность критического переосмысления своих действий и осознания своей ошибки путем применения к нему мер социально-психологического воздействия, общественного порицания, но в пределах действия уголовного права.

Для обозначения этой частной цели, по нашему мнению, больше всего подходит понятие "ресоциализация преступника", которое включает все, что связано с его исправлением и перевоспитанием, и в какой-то мере подразумевает оценку степени достижения названной цели. Надо заметить, опыт использования указанного определения, в том числе и на законодательном уровне, уже имеется, прежде всего за рубежом . Данный термин используется, например, в УК Франции, Швеции, Польши, США и ряда других стран . Так в уголовном законодательстве Швеции эта специфическая цель применения средств уголовно-правового воздействия должна "гарантировать, чтобы лицо, совершившее преступление, не укоренилось в преступных привычках, а также содействовать его включению в общество", то есть принять принятый в нем порядок взаимоотношений и следовать его устоям . Думается, использование подобной терминологии в нормативных правовых актах не лишено смысла, хотя и непривычно для отечественного права. Во всяком случае, многолетний опыт ресоциализации за рубежом, приносящий, как отмечают иностранные криминалисты , довольно ощутимые положительные плоды, нельзя сбрасывать со счетов, несмотря даже на совершенно иной уровень социально-экономического развития этих стран.

Тем не менее конечной целью мер уголовно-правового воздействия в рамках предупреждения преступлений является все же обеспечение надлежащего, правомерного с точки зрения уголовного закона поведения преступника в дальнейшем и именно ее, на наш взгляд, наиболее правильно рассматривать как основную цель иных мер уголовно-правового характера.

Отдельное значение в рамках превенции имеет предупреждение совершения общественно опасных деяний лицами, признанными невменяемыми в установленном законом порядке. Здесь не может идти речь о каком-либо информативно-воспитательном воздействии средств уголовного права на них, поскольку такие лица являются психически больными. Следовательно, для них не подходит использование терминов "воспитание" и "исправление". Профилактика совершения преступлений такими лицами может быть связана прежде всего с их изоляцией и излечением.

В заключение хочется отметить одно весьма важное обстоятельство. На наш взгляд, цели уголовно-правового воздействия необходимо рассматривать дифференцированно в зависимости от того, о каких конкретно мерах уголовно-правового характера идет речь в том или ином случае. Если имеется в виду наказание, то его целями выступают возмездие как проявление охранительной функции уголовного закона и предупреждение преступлений. Когда же речь идет о целях, не связанных с воздаянием преступнику за содеянное, то они в большей мере присущи таким мерам уголовно-правового характера, как условное осуждение, принудительное лечение, принудительные меры воспитательного воздействия и конфискация имущества. Что касается иных мер уголовного принуждения, то их целями следует прежде всего считать восстановление нарушенных преступлением общественных отношений - в рамках их охраны, и предотвращение нежелательного с точки зрения уголовного закона поведения лиц, совершивших преступление, - в рамках превенции.

Литература

1. Максимов С.В. Цель в уголовном праве: Дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2002. С. 37; Тарбагаев А.Н. Понятие и цели уголовной ответственности: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Л., 1983. С. 17.
2. Смирнов В.Г. Функции советского уголовного права. Л.: Изд-во ЛГУ, 1965. С. 116; Карпец И.И. Наказание: социальные, правовые и криминологические проблемы. М.: Юрид. лит., 1973. С. 113; Беляев Н.А. Цели наказания и средства их достижения в исправительно-трудовых учреждениях. Л.: Из-во Ленингр. Университета, 1963.
3. Козлов А.П. Механизмы построения уголовно-правовых санкций. Красноярск, 1998.
4. Ожегов С.И. Словарь русского языка / Под ред. Н.Ю. Шведовой. 16-е изд., испр. М., 1984.
5. Тарбагаев А.Н. Понятие и цели уголовной ответственности. Красноярск, 1986. С. 99; Дуюнов В.К. Проблемы уголовного наказания в теории законодательства и судебной практики. Курск: Изд-во РОСИ, 2000. С. 59; Уголовное право. Общ. часть: Учебник для вузов / Отв. ред. И.Я. Козаченко, З.А. Незнамовой. М.: Изд-во Норма, 2000.
6. Уголовное право России. Учебник для вузов. Т. 1. Общая часть / Отв. ред. А.Н. Игнатов, Ю.А. Красиков. М.: Изд-во "Норма", 2000; Уголовное право. Часть Общая / Под ред. Н.И. Загородникова. М., 1966.
7. Жевлаков Э.Н. Уголовно-правовая охрана окружающей природной среды в Российской Федерации. М.: Научно-исследовательский институт проблем укрепления законности и правопорядка, 2004. С. 34; Медведев Е.В. Культурные ценности как предмет уголовно-правовой охраны. М., 2004.
8. Чучаев А.И. Цели наказания в советском уголовном праве. С. 75 - 83; Уголовное право России. Часть Общая: Учебник для вузов / Под ред. Л.Л. Кругликова. М., 1999.
9. Яковлев А.М. Об изучении личности преступника // Сов. государство и право. 1962. N 11; Беляев Н.А. Цели наказания и средства их достижения. Л., 1963. Такие взгляды разделяли и некоторые другие авторы.
10. Уголовное право. Общая часть. М., 1997; Уголовное право России. Т. 1. Общая часть. 1998.
11. См., напр.: Тарбагаев А.Н. Понятие и цели уголовной ответственности: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Л., 1983; Марцев А.И. Диалектика и вопросы теории уголовного права. Красноярск, 1990.
12. Будзинский С. Начала уголовного права. Варшава, 1970.
13. Полубинская С.В. Цели уголовного наказания. М., 1990; Плохова В.И. Соотношение критериев и показателей эффективности уголовно-правовых норм. Свердловск, 1981; Шмаров И.В. Критерии и показатели эффективности наказаний.
14. Марцев А.И. Указ. соч.; Максимов С.В. Цели в уголовном праве.
15. Курс уголовного права. Т. 2. Общая часть. Учение о наказании / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой, И.М. Тяжковой. М.: ИКД "Зерцало-М", 2002.; Нерсесян А.А. Вопросы наказуемости в уголовном праве ФРГ и США. М., 1992.
16. См.: Уголовное законодательство зарубежных стран (Англии, США, Франции, Германии, Японии): Сб. законод. материалов / Под ред. И.Д. Козочкина. М.: Зерцало, 1998; Крылова Н.Е., Серебренникова А.В. Уголовное право зарубежных стран (Англии, США, Франции, Германии): Учебное пособие. 2-е изд. М., 1998.
17. Уголовный кодекс Швеции. СПб., 2002.
18. Гросс К.-Г. Перевоспитание и ресоциализация преступников - уголовное законодательство и судебная практика ФРГ // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 4. Государство и право: Реф. журнал / ИНИОН РАН. М., 1992. N 4.

Таким образом, проведенная экспертная оценка не дала однозначного ответа на вопрос о сущности уголовно-правового воздействия. Однако во всех предлагаемых учеными вариантах ограничителем объема понятия выступало именно основание ответной государственной деятельности. Следовательно, вопрос об основании рассматриваемого явления требует более обстоятельного изучения.

В специальной литературе можно встретить «сложные» конструкции уголовно-правового воздействия, в которых обозначаемое этим термином понятие оценивается широко за счет включения явлений, имеющих различные, нередко не связанные между собой основания.

Такая ситуация является следствием теорий, обосновывающих первичность иных признаков правового феномена. Например, упоминаемой ранее концепции карательной сущности уголовно-правового воздействия В. К. Дуюнова. «В основании процесса уголовно-правового воздействия, – пишет он, – лежит объективная социальная потребность эффективного противодействия преступлениям, проявляющаяся в необходимости гибко реагировать на каждый случай нарушения уголовно-правовой нормы» 39 .

Автор полагает, что основание воздействия должно рассматриваться в двух аспектах: как основание криминализации общественно опасных деяний и как основание практической реализации кары в отношении лиц, виновных в их совершении. Соответственно, по В. К. Дуюнову, имеет место два вида оснований уголовно-правового воздействия. Объективное существование общественно опасных деяний и преступности как таковых выступают основанием создания уголовного законодательства и объяснением его общепредупредительного влияния. Конкретное общественно опасное деяние, содержащее все признаки состава преступления, порождает реализацию воздействия в отношении определенного лица 40 .

Близких взглядов придерживается Ф. К. Набиуллин. Автор не уточняет основания воздействия. Однако из данного им определения четко просматривается сложный неоднородный состав.

Воздействие, по нему, включает:

во-первых, реализацию уголовной ответственности путем применения наказания или некарательных мер уголовно-правового характера в отношении лиц, совершивших преступление;

во-вторых, применение некарательных мер и осуществление государственного порицания вне рамок уголовной ответственности в случаях освобождения от нее;

в-третьих, применение некарательных мер вне рамок уголовной ответственности за совершение общественно опасного деяния в состоянии невменяемости;

в-четвертых, предупредительное воздействие уголовного закона на других лиц, на общественные отношения в целом и сознание их участников 41 .

Таким образом, по Ф. К. Набиуллину основаниями уголовно-правового воздействия выступают:

– преступление;

– поощряемое государством посткриминальное поведение (добровольная явка с повинной, способствование раскрытию преступления, возмещение причиненного ущерба, примирение с потерпевшим) и истечение сроков давности как основания освобождения от уголовной ответственности;

– невиновно совершенное общественно опасное деяние.

В четвертом случае предупредительного влияния уголовного закона возвратность уголовно-правовой деятельности утрачивает свою основу. Ее основание в аспекте поведения и мыслительной активности субъекта трудноопределимо. Думается, целесообразней применять термины «действие» или «влияние» уголовного закона.

Обозначенные выводы свидетельствуют об искусственном объединении в рамках одного термина нескольких правовых феноменов: реакции государства на общественно опасное поведение, государственного реагирования на желательные постпреступные действия и действия уголовного закона. Эти феномены имеют не только нетождественные основания, но и различное предназначение.

По мнению ряда криминалистов, меры уголовно-правового характера (воздействия) могут применяться в ответ на разнообразное правовое поведение. По И. Э. Звечаровскому «изменение уголовно-правового статуса субъекта может быть следствием не только преступного, но и любого поведения, имеющего уголовно-правовое значение», которое «как разновидность правового поведения включает в себя и противоправное, и правомерное уголовно-правовое поведение» 42 .

В общей теории права к правовому поведению, помимо правомерного и правонарушающего, относят также злоупотребление правом и объективно противоправное деяние 43 . Думается, что, понимая под основанием воздействия любое уголовно-правовое поведение, более последовательным было бы включать все его виды, в том числе злоупотребление правом и объективно противоправное деяние.

Однако И. Э. Звечаровский особо подчеркивает то, что объективно противоправное деяние лица, не обладающего способностью осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и (или) руководить ими в силу психического заболевания, не имеет уголовно-правового значения. Как следствие, автор не наделяет принудительные меры медицинского характера статусом уголовно-правовых мер 44 .

Несмотря на обозначенные рамки, данная точка зрения фактически означает отождествление уголовно-правового воздействия со всеми средствами регулирования уголовных правоотношений. На это С. И. Курганов вполне справедливо задается вопросом: насколько методологически корректно объединять в одном понятии разные по сущности, характеру и целевой направленности институты. Сам С. И. Курганов в качестве основания применения мер уголовно-правового характера рассматривает только правонарушающее поведение, полагая, что это соответствует и интуитивному представлению о мере уголовно-правового характера как мере, соотносимой с наказанием (принуждением) 45 .

С указанным также сложно согласиться. Правонарушение является родовым юридическим понятием, охватывающим гражданско-правовые деликты, административные правонарушения, дисциплинарные проступки и преступления. Заметим, что в мышлении и науке философская категория «сущность» характеризует устойчивое, инвариантное свойство, выражающее переход от многообразия изменчивых форм явления к его внутреннему содержанию и единству 46 . Руководствуясь изложенным, можно заключить, что предлагаемая С. И. Кургановым интерпретация сущности уголовно-правового воздействия является, по меньшей мере, некорректной и требует значительного уточнения.

Природа уголовного права проявляется в борьбе с правонарушающим деянием, признаки которого определены ст. 14 УК РФ. Иное поведение (как поощряемое уголовным законом, так и пресекаемое им) имеет вторичный характер и именуется «посткриминальным». В связи с этим представляется недопустимым унифицировать несовпадающие по времени возникновения и степени вредоносности действия (бездействие), а также объединять в единое системное целое порождаемые столь отличными фактическими основаниями акты государственного реагирования.

Широкий подход к основаниям уголовно-правового воздействия размывает рамки правового явления. При этом утрачивается его исключительность и возникает весьма негативная перспектива ассоциирования самых ограничительных из арсенала государственного принуждения мер с фактически любым правовым поступком.

Многие ученые основанием применения мер уголовно-правового воздействия считают совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления (ст. 14 УК РФ). Основным аргументом в поддержку данной точки зрения является ч. 2 ст. 2 УК РФ, указывающая на назначение наказаний и иных мер уголовно-правового характера «за совершение преступлений».

Так, А. С. Пунигов полагает, что под мерами уголовно-правового воздействия следует понимать установленные уголовным законом принудительные меры воздействия, применяемые к лицам за совершение преступлений, в целях охраны общественных отношений и предупреждения преступной деятельности 47 .

По мнению С. Г. Келиной, правовым последствием совершения преступления помимо наказания могут выступать «иные меры», назначаемые наряду с наказанием или вместо него. Смысл и содержание таких мер, по автору, состоит в том, «чтобы усилить исправительное и превентивное воздействие уголовного закона за счет дополнительных мер, применяемых к некоторым лицам, совершившим преступления» 48 .

Необходимо отметить, что в уголовно-правовой доктрине реакция государства на преступление наиболее часто ассоциируется с другим термином – «уголовная ответственность», отсутствие легального определения которого восполняет множество различных концепций. Уже в рамках исследования общеправовой категории юридической ответственности сформировалось проблемное поле, которое впоследствии перешло в уголовно-правовую науку. Теоретики права, признавая многоаспектность данного социально-правового явления, под его сущностью понимают либо обязанность правонарушителя претерпеть неблагоприятные последствия и дать отчет в содеянном 49 , либо негативную реакцию общества и государства на правонарушение, своеобразную форму их защиты 50 .

Аналогичная ситуация сложилась и в уголовном праве. В большинстве случаев ответственность рассматривается то с точки зрения лица, нарушившего уголовно-правовой запрет (как обязанность виновного) 51 , то с точки зрения государства, этот запрет установившего (в качестве оценки деяния и его деятеля, их осуждения и порицания) 52 . Встречаются попытки объединения двух названных концепций и рассмотрения уголовной ответственности в качестве правоотношения, в содержании которого одновременно выделяются два аспекта: «активный» (право и обязанность государства требовать с виновного ответа за нарушение установленного запрета) и «пассивный» (обязанность лица дать отчет в содеянном) 53 . Однако желание раскрыть многогранность ответственности в попытке обогатить теорию может привести к противоположному результату: отождествлению правовых явлений и, как следствие, стиранию четких граней понятийного аппарата. В то же время выделение главного, сущностного свойства вовсе не означает упрощения сложной конструкции. «Явление богаче сущности, ибо оно включает в себя не только обнаружение внутреннего содержания, существенных связей объекта, но и всевозможные случайные отношения, особенные черты последнего. Явления динамичны, изменчивы, в то время как сущность образует нечто сохраняющееся во всех изменениях» 54 .

Так, А. И. Рарог характеризует уголовную ответственность как сложное социально-правовое последствие совершения преступления, содержание которого включает четыре элемента: обязанность лица дать отчет в содеянном; выраженную в судебном приговоре отрицательную оценку деяния и порицание лица, его совершившего; назначенное виновному наказание или иную меру уголовно-правового характера; судимость как специфическое правовое последствие осуждения с отбыванием назначенного наказания 55 . Говоря же о сущности, автор подчеркивает, что она «выражается именно в обязанности лица, совершившего преступление, дать отчет перед государством в содеянном, подвергнуться осуждению, наказанию и иным неблагоприятным юридическим последствиям, предусмотренным уголовным законом» 56 .

Данная точка зрения представляется наиболее справедливой. Подтверждением ее состоятельности служат философское, социологическое и в большей степени лингвистическое толкования термина «ответственность» через обязанность, обязательство, сознательное осуществление требований, долг. Так, философский энциклопедический словарь определяет ответственность как объективный, исторически конкретный характер взаимоотношений между личностью, коллективом, обществом с точки зрения сознательного осуществления предъявляемых к ним требований 57 . В социологии под ответственностью понимается: обязанность что-либо сделать; последствие нарушения обязанности; принятие или возложение определенных обязательств с последующим применением санкций в случае их неисполнения; ожидания окружающей социальной среды по отношению к отдельному лицу, с одной стороны, и осознание этим индивидом своего долга перед обществом – с другой 58 . Словарь русского языка дает это слово в двух значениях: как возлагаемое на кого-либо или взятое кем-либо обязательство отчитываться в своих действиях и принять на себя вину за возможные их последствия и как серьезность, важность чего-либо 59 .

Более того, нормы об уголовно-правовом принципе вины (ст. 5 УК РФ), общих условиях уголовной ответственности (ст. 19 УК РФ), определении интеллектуально-волевого критерия невменяемости (ст. 21 УК РФ) выражают единый тезис: нет вины – нет ответственности, в то время как отсутствие вины вовсе не означает отсутствия уголовно-правового воздействия.

Справедливо замечено, что «из того, что в ч. 2 ст. 2 УК РФ говорится о мерах уголовно-правового характера за совершение преступлений, еще не следует, что все меры уголовно-правового характера применяются только за их совершение» 60 . Анализ иных норм уголовного закона дает существенное тому подтверждение.

В соответствии с нормами УК РФ меры уголовно-правового характера (воздействия) могут применяться не только к виновным в совершении преступления, но и к лицам, совершившим общественно опасное деяние, не содержащее всех признаков состава преступления. По п. «а» ч. 1 и 2 ст. 97 УК РФ, основаниями применения принудительных мер медицинского характера выступают общественно опасное деяние, предусмотренное Особенной частью УК РФ, совершенное в состоянии невменяемости, и психическое расстройство, связанное с возможностью причинения лицом иного существенного вреда либо с опасностью для себя или других лиц.

Признак общественной опасности является полностью самодостаточным и не зависит от иных свойств правонарушающего деяния, обозначенных в законе. Г. П. Новоселов пишет: «Закрепив виновность в качестве самостоятельного признака понятия преступления, ныне действующий УК РФ тем самым дал основание полагать, что объективный характер общественной опасности нужно усматривать в ее независимости от воли и сознания как законодателя, так и лица, совершившего общественно опасное деяние» 61 .

Ранее общественная опасность признавалась признаком только преступного деяния. В настоящее время способность причинять вред либо создавать опасность его причинения характеризует любое правонарушающее поведение. Видовое различие последнего обнаруживается в степени проявления такого свойства. «Не только само наличие этого свойства, но и его величина (мера, уровень и т. п.) обусловливаются обстоятельствами, касающимися специфики объекта и внешней стороны посягательства, включая место, время, способ, обстановку совершения деяния» 62 .

Вызывает недоумение сложившаяся в уголовно-правовой науке «практика игнорирования» иных мер уголовно-правового характера. В то время как для уяснения смысла ч. 2 ст. 2 УК РФ применяется буквальное толкование, целому институту уголовно-правовых норм не придается соответствующего значения.

Отсутствие виновности совершенного деяния не умаляет его общественной опасности и не говорит о том, что поведение невменяемого находится вне сферы действия уголовного закона.

В. А. Пимонов полагает, что укоренившийся в науке и законодательстве подход к определению задач и принципов уголовного права, основанный на теориях личной виновной ответственности субъекта, является неперспективным и методологически неверным. Автор подчеркивает, что ответственность – не единственная форма реализации правового запрета: «Нельзя не учитывать, что в действительности потерпевший сталкивается не с преступником, а с тем деятелем, вина которого еще не доказана либо вины у него просто нет (малолетний, невменяемый и проч.)» 63 .

Исходя из этого, наиболее справедливо под основанием уголовно-правового воздействия понимать общественно опасное деяние, запрещенное уголовным законом.

А. А. Ашин и Е. В. Лошенкова справедливо замечают, что «понятие есть единица мышления, способная выполнять свои функции лишь при условии относительной целостности и автономности и не должная включать разнородные компоненты, которые сами легко становятся самостоятельными единицами» 64 . Однако неполнота научного понятия столь же нефункциональна, как и его «размытость». Содержательная ущербность является локальным недостатком и менее заметна в текущем периоде, ее отрицательный эффект более всего отражается на перспективах развития доктрины и практики, снижая эвристическую ценность научных категорий.

Принимая во внимание все изложенное выше, можно сделать следующие выводы.

Термин «уголовно-правовое воздействие» является относительно новым для доктрины уголовного права. В специальной литературе он справедливо используется в качестве синонима легального наименования «меры уголовно-правового характера». В научно-практическом отношении первый из терминов имеет ряд преимуществ. Он конкретен, отражает целостность обозначаемого явления, значительно полнее определяет его правовую природу и прочие признаки. В связи с этим легальный термин «меры уголовно-правового характера» следует заменить на более подходящее терминологическое сочетание «уголовно-правовое воздействие».

Фактическим основанием применения мер уголовно-правового воздействия выступает как содержащее все признаки состава преступления деяние, так и объективно противоправное действие (бездействие), совершенное лицом в состоянии невменяемости. Отсюда под сущностью уголовно-правового воздействия следует понимать ответные действия государства, применяемые к лицу, совершившему общественно опасное деяние, запрещенное уголовным законом.

Уголовно-правовое воздействие и уголовная ответственность – сущностно различные понятия. Первое представляет собой совокупность способов уголовно-правового выражения государственного принуждения в ответ на общественно опасное деяние, запрещенное уголовным законом. Второе – сложное социально-правовое последствие преступления, основанное на обязанности лица, обусловленной виновностью совершенного деяния, подвергнуться государственному принуждению.

Исходя из выявленных признаков уголовно-правового воздействия, последнее можно определить как основанное на уголовном законе принуждающее влияние, применяемое государством в ответ на совершение запрещенных УК РФ общественно опасных деяний в целях их специального предупреждения.

§ 2. СОДЕРЖАНИЕ УГОЛОВНО-ПРАВОВОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ

Выражением сущности правового понятия выступает его содержание. Сущность не просто составляет внутреннюю черту явления, но и определенным образом проявляется вовне, определяя способ своей объективации. Следовательно, уголовно-правовое воздействие должно быть адекватным общественно опасному деянию как основанию своей реализации.

Эффективность уголовно-правовой реакции на нарушение нормы права в значительной степени обусловлена ее соразмерностью и вариативностью. Поскольку основание воздействия является неоднородным, заключая в себе различные посягательства на охраняемые уголовным законом общественные отношения, ответная государственная деятельность также должна соответствовать данному требованию.

В контексте содержания уголовно-правового воздействия традиционно используется термин «мера», понимаемый как относительно самостоятельное средство (способ) выражения уголовно-правового реагирования. Лишь обладая разнообразием уголовно-правовых мер, действия государства могут быть названы справедливыми. Необходимой предпосылкой реализации принципа справедливости выступает наличие у правоприменителя разумного выбора из числа элементов системы воздействия конкретной меры, которая более прочих соответствует характеру и степени общественной опасности деяния, обстоятельствам его совершения и личности субъекта (ст. 6 УК РФ).

Вопрос о перечне мер уголовно-правового воздействия в науке уголовного права остается открытым. Переименование раздела VI УК РФ на «Иные меры уголовно-правового характера» и включение в него новой главы 15 1 «Конфискация имущества» не внесло ясность в решение данной проблемы. Отмеченные изменения оцениваются криминалистами неоднозначно. Большинство ученых полагает, что законодателем предпринят лишь первый шаг на пути к систематизации названных мер и обозначен неполный перечень 65 . Другие оспаривают принадлежность регламентированных разделом VI принудительных мер медицинского характера и конфискации имущества к иным мерам уголовно-правового воздействия 66 .

Анализируя изменения уголовного закона в этой части, можно свидетельствовать о нарушении сложившегося «привилегированного» статуса наказания. Упомянутый раздел выбивается из общей концепции современного понимания уголовно-правового воздействия и его законодательного определения. Прежняя относительно стабильная система «виновной ответственности», в которой наименование и реализация практически всех институтов уголовного закона определяется через наказание, соотношение с ним, утратила свою легальную основу однако новой системы еще не создано. Оставлены без внимания общие признаки, основание, цели и понятие мер уголовно-правового характера.

В научной литературе к числу мер уголовно-правового характера относятся различные институты. Дискуссионность данного вопроса объясняется несовпадением критериев определения перечня таких мер. В ряде случаев их роль выполняется признаками воздействия, реже – подчеркивается особо.

С. И. Курганов достаточным для придания уголовно-правовым институтам статуса мер уголовно-правового характера признает основание реализации таковых – правонарушающее поведение. Как следствие, совокупный перечень мер воздействия, по автору, весьма внушителен. Он рассматривает в данном качестве наказание, принудительные меры воспитательного воздействия и медицинского характера, конфискацию имущества, продление испытательного срока при условном осуждении, отмену условного освобождения от уголовной ответственности несовершеннолетнего, отмену условного осуждения, отмену условно-досрочного освобождения от отбывания наказания и отсрочки отбывания от наказания, а также замену наказания на более строгое 67 .

Можно отметить, что некоторые из перечисленных С. И. Кургановым средств находятся в весьма тесном взаимодействии. К примеру, продление испытательного срока при условном осуждении и отмена условного осуждения выступают способами уточнения и конкретизации испытания. Представляется нелогичным, что автор, аргументированно исключив из перечня мер уголовно-правового характера условное осуждение, внес в него производные правовые средства. Аналогичная связь имеется у наказания и замены наказания. При этом С. И. Кургановым принимается во внимание лишь факт замены более строгой мерой, что формально отвечает критерию правонарушающего поведения, но фактически приводит к парадоксальной ситуации. Наблюдается дробление единых уголовно-правовых институтов, которое нарушает системность уголовного права как отрасли в целом.

Думается, сущностного признака, несмотря на его первичность среди прочих свойств реагирования на общественно опасное деяние, недостаточно для определения содержания этого феномена.

И. Э. Звечаровским при определении мер уголовно-правового характера применяются два критерия: сущностный и содержательный. По нему, такие меры, во-первых, применяются к лицу, совершившему преступление, независимо от юридической природы его посткриминального поведения, во-вторых, влекут изменение уголовно-правового статуса виновного.

Ученый не дает определения термину «уголовно-правовой статус личности». Им раскрываются лишь два обстоятельства возникновения и формирования такого статуса, а именно появление обязанности соблюдать требования уголовно-правовых запретов в результате вступления уголовного закона в действие и появление обязанности отвечать за содеянное при нарушении указанных требований 68 . Следовательно, приобретение уголовно-правового статуса И. Э. Звечаровский связывает с реализацией уголовной ответственности.

Зачастую под уголовно-правовым статусом лица понимается специальный отраслевой правовой статус как совокупность специфических прав и обязанностей, закрепленных соответствующей отраслью права. Большинство правообязанностей уголовного права выступают ограничениями по отношению к правам и обязанностям иных отраслей (общего правового статуса личности).

Принимая во внимание то, что, по автору, основанием воздействия выступает как правонарушающее, так и правомерное уголовно-правовое поведение, изменение уголовно-правового статуса допускается как в сторону его ограничения, так и в сторону расширения.

Рассматривая систему мер уголовно-правового характера И. Э. Звечаровского 69 , можно отметить, что содержательный критерий в ее формировании не был определяющим. Так, вызывает сомнения отнесение к такой системе всех видов освобождения от уголовной ответственности, большинство из которых (ст. 75, 76, 78, ч. 2 ст. 84 УК РФ) не несут в себе ни дополнительных ограничений, ни новых правовых возможностей. Правовой статус виновного не подвергается в данном случае каким-либо изменениям, несмотря на нереабилитирующие основания освобождения.

Предложенная систематизация вызывает также значительную рассогласованность институционального содержания. Допускается смешение мер воздействия и средств конкретизации их содержания. В частности, в подсистему видов наказаний ученый помимо самих наказаний включает смягчение или усиление наказания вследствие обстоятельств, предусмотренных ст. 61–63 УК РФ, и назначение более мягкого наказания, чем предусмотрено за данное преступление при применении ст. 64 УК РФ. Другой пример: систему мер уголовно-правового характера образуют погашение или снятие судимости, в то время как сама судимость в качестве элемента данной системы не фигурирует.

Так, Ф. К. Набиуллин неоднократно указывает, что мерам воздействия присущ признак правоограничительности. При этом многие институты, включенные им в перечень мер, в частности непривлечение к уголовной ответственности при добровольном отказе от преступления, освобождение от уголовной ответственности, освобождение от наказания при вынесении обвинительного приговора, отсрочка отбывания наказания беременным женщинам, не несут в себе лишений (ограничений) прав 70 .

Думается, эффективность определения содержания уголовно-правового воздействия зависит от углубленного изучения конкретизированного содержания уголовно-правового воздействия как совокупности составных элементов отдельных мер. В уголовно-правовой доктрине неоднократно предпринимались такие попытки. Однако собственно правовое содержание воздействия изучено слабо. Большинством работ освещаются криминологические аспекты, а именно плоскость социально-психологического восприятия и значимости принуждения. В таком случае скорее подчеркиваются различия иных мер между собой и, более всего, с наказанием, чем их системность и родство.

Подтверждением тому может служить описание содержания уголовно-правового воздействия через категорию «кара». Как правило, виды наказания именуются карательными, а иные меры воздействия относят к числу некарательных средств 71 . Под первыми Ф. К. Набиуллин понимает материальное выражение государственного осуждения преступления и лица, его совершившего, в виде лишений и существенных ограничений наиболее значимых для личности прав и свобод, претерпевание которых объективно может вызывать страдания. Вторая группа мер, по автору, применяется к лицам, совершившим как преступление, так и общественно опасное деяние, предусмотренное статьями Особенной части УК РФ, и заключает в себе менее существенные правоограничения, реализация которых не сопряжена со страданием 72 .

Такой подход можно признать весьма интересным, однако в условиях преимущественно «разграничительного» исследования уголовно-правового воздействия он представляется не столь актуальным.

Помимо явно выраженного противопоставления воздействия в виде двух полярных подсистем (наказания и иных мер), Ф. К. Набиуллиным допускается необоснованное смешение объективного и субъективного аспектов в их содержании. Мера воздействия определяется через степень выраженности «объективного свойства» вызывать страдания, устойчивые психические состояния неудовлетворенности, подавленности и озлобленности, которые трансформируются затем в положительные психические образования – раскаяние, оптимизм и др. 73 Логически неоправданно включать в содержание наказания субъективную оценку и восприятие меры принуждения лицом, ее претерпевающим. Некорректно утверждение о том, что страдание является неотъемлемым «объективным» признаком уголовно-правового воздействия.

Можно встретить и более дробное описание содержания мер уголовно-правового воздействия. К примеру, А. С. Пунигов выделяет меры уголовно-правового воздействия, состоящие: в карательном воздействии на лиц, уже совершивших преступные деяния, превентивном (корректирующем) – на неустойчивых лиц, воспитательном – на несовершеннолетних и медицинском – на лиц, страдающих психическим расстройством и совершивших общественно опасное деяние 74 .

Не умаляя научно-практической ценности подобных исследований, необходимо заметить, что в данных случаях имеет место описание не содержания уголовно-правового воздействия, а его социально-психологической интерпретации. Социальный аспект не является специальным предметом исследования юридических наук. В рамках права он не может быть познан достаточно глубоко и должен выступать лишь средством объяснения и оценки правовых проблем.

Думается, что первостепенное значение имеет формальный аспект уголовно-правового воздействия – правовое содержание ответных государственных действий на совершение общественно опасного деяния. Лишь четко представляя правовое выражение государственной деятельности, можно определить процесс функционирования данного института, причины его неэффективности, обозначить пути совершенствования.

Неотъемлемой чертой правового воздействия выступает лишение или ограничение прав и свобод личности. Именно степень различия правового содержания позволяет констатировать несовпадения мер в социальной плоскости.

Весьма удачным представляется подход к определению содержательного критерия уголовно-правового воздействия А. С. Пунигова. По замечанию автора, такие меры должны отражать индивидуальность уголовно-правового значения. Под этим он понимает независимость уголовно-правовых мер в применении друг от друга, их отличительность друг от друга по характеру и содержанию, а также различие правовых последствий их применения 75 .

Основываясь на определении уголовной политики как целостной стратегии борьбы с преступностью, в которой использование уголовно-правовых (материальных и процессуальных) средств взаимодействует со средствами специально-профилактического и уголовно-исполнительного характера, будем рассматривать в данном случае меры уголовно-правового воздействия на преступность как всю деятельность, использующую законодательные запреты на совершение деяний криминального характера, а также дозволения, определяющие задачи, содержание и формы предупреждения, пресечения и справедливого наказания за совершение преступлений против личности. Тогда можно выделить основные направления реализации этих мер в структуре уголовной политики.

1. В организации применения органами внутренних дел уголовно-правовых средств в борьбе с посягательствами на личность большое значение имеют правильная квалификация посягательств на личность, использование мер пресечения, учет смягчающих и отягчающих обстоятельств, а также применение мер, стимулирующих позитивное посткриминальное поведение. Это способствует минимизации криминальных последствий, формированию полного и точного представления об опасности личности преступника, обеспечивает дифференциацию и индивидуализацию ответственности.

Реализация уголовной ответственности за посягательства на личность должна быть основана на точной квалификации преступлений и на совокупности всех существенных для индивидуализации наказания обстоятельств. Этому способствует, в частности, выявление и учет всех смягчающих и отягчающих обстоятельств. Правильное избрание мер пресечения не только обеспечивает эффективное исполнение наказания, но нередко и способствует прекращению преступной деятельности.

К мерам уголовно-правового воздействия, стимулирующим позитивное посткриминальное поведение, относятся побуждение правонарушителей к добровольному отказу от завершения начатых преступлений, деятельному раскаянию, примирению с потерпевшим, иные действия, направленные на заглаживание вреда «в обмен» на смягчение или освобождение от ответственности.

Деятельным раскаянием признается добровольное сообщение о совершенном преступлении, содействование раскрытию преступления и возмещение причиненного ущерба, заглаживание вреда. Руководители органов внутренних дел должны учитывать, что для повышения эффективности данной меры особое значение имеет обоснованность правовой оценки поведения виновных в контексте того, что реально сделано ими в помощь раскрытию преступления, изобличению организаторов и возмещению вреда. Этим самым реализуется принцип уголовной политики, связанный с экономией уголовной репрессии.

Примирение с потерпевшим в порядке ст.76 УК РФ является основанием для решения вопроса об освобождении виновного от уголовной ответственности за совершение преступлений небольшой тяжести. В этих ситуациях важно различать примирение, состоявшееся ввиду заглаживания причиненного вреда, иных позитивных обстоятельств и формальное заявление о примирении, фактически полученное в результате неправомерного давления на потерпевшего. В последнем случае правосудие претерпевает значительный ущерб.

2.Для предупреждения проявлений криминального насилия важное значение имеет интенсификации воздействия на проявления сопутствующих преступлений, таких как хулиганство и вандализм, а также самоуправство и др. Строго говоря, эти преступления относятся к преступлениям против общественной безопасности и порядка управления. Однако по сути они связаны с преступлениями против личности. Достоверно установлена закономерность, согласно которой более активное уголовное преследование лиц, совершающих преступления этого рода, способствует уменьшению других преступлений, в частности убийств и причинения вреда здоровью.

Многолетняя практика свидетельствует, что своевременное пресечение жестокости (побоев, истязаний, угроз убийством или причинением тяжкого вреда здоровью) в семье и быту способствует снижению количества убийств, причинения тяжкого вреда здоровью и других тяжких преступлений против личности,

Поэтому важной задачей руководителей органов внутренних дел является противодействие попыткам игнорировать информацию о так называемом бытовом хулиганстве, вандализме, самоуправстве, жестокости, угрозах тяжким насилием т.д.

3. Неотъемлемой составной частью стратегии защиты личности от преступности являются меры предупреждения и пресечения ряда преступлений, в частности таких, как незаконный оборот оружия, наркотиков и психотропных средств, а также порнографии и проституции.

С начала 1990-х гг. наблюдается устойчивый рост убийств и покушений на убийства, совершенных с использованием огнестрельного оружия и взрывных устройств. В современных условиях оружие становится не только основным средством достижения криминальных целей, но и сверхприбыльным бизнесом Важным направлением уголовной политики в сфере борьбы с преступлениями против личности является государственный контроль за оружием, его оборотом. В России в целом и 30-ти субъектах Федерации возросло количество преступлений против личности, совершенных с применением оружия. Ежегодно изымаются тысячи единиц оружия. Одновременно растет стремление людей к приобретению оружия. На руках у населения, по данным МВД, находится почти 5млн. единиц оружия; свыше 360 тыс. единиц оружия имеется в частных охранных предприятиях и службах безопасности, часть из которых превратилась в места легализации членов преступных формирований.

Эта проблема в рамках уголовной политики должна решаться комплексно, и прежде всего на законодательном уровне. Минюстом и МВД России разработан проект Федерального закона о внесении изменений и дополнений в ряд законодательных актов, регламентирующих борьбу с насильственной преступностью, нарушением правил оборота оружия, нарушений закона о частной детективной и охранной деятельности. Предлагается значительно усилить меры ответственности за преступления, связанные с применением оружия, а также нарушения правил его оборота, включить в перечень отягчающих наказание обстоятельств причинение вреда жизни или здоровью по найму, усилить ответственность за угрозу убийством, причинение тяжкого вреда здоровью, нарушение правил оборота оружия взрывчатых веществ.

С точки зрения практической реализации уголовной политики можно выделить повышение эффективности оперативно-розыскной, лицензионно-разрешительной и иных направлений деятельности органов В1гутренних дел. В 1998 г. было изъято за нарушение лицензионно-разрешительных правил 140 тыс. единиц оружия (+13% к предыдущему году), но это очевидно, не предел.

Преступный бизнес на наркотиках и психотропных средствах стал эпидемией XX в., и все большее значение эта проблема приобретает для нашей страны. Поступки одурманенных наркотиками людей непредсказуемы, зачастую ими применяется немотивированное насилие, совершаются различные преступления против личности. Кроме того, наркоманы не останавливаются перед использованием насилия - вплоть до убийств.

Не следует недооценивать негативного влияния проституции и ее непременного спутника - порнографии. С одной стороны, деятельность проституток виктимна, они имеют высокие шансы стать жертвой насилия. С другой - проституция контролируется преступными группировками, что повышает шансы состоятельных «клиентов» стать жертвой корыстно-насильственного преступления (разбойного нападения, похищения, убийства и пр.) Надо также иметь в виду, что в социальном плане проституция влияет на прочность семейно-брачных отношений и на конфликты в семьях, часто заканчивающиеся насильственными преступлениями. «Подвижка» в нормативно-правовом и организационном решении вопросов борьбы с указанными явлениями - важная задача уголовной политики.

4.Практика показывает, что уголовные дела, построенные на показаниях обвиняемых и свидетелей, нередко "разваливаются" в суде при отсутствии иных доказательств. Это ставит перед органами предварительного расследования задачу максимального использования возможностей доказывания с помощью косвенных улик, доказательств, полученных с использованием технических средств, и т.д.

В этом смысле важно в полной мере использовать правовые средства, предусмотренные оперативно-розыскным законодательством, грамотно организовывать работу по "горячим" следам, особое внимание уделять качественному осмотру места происшествия, своевременно привлекать к осмотру и исследованию судмедэкспертов, сотрудников экспертпо-криминалистических подразделений, иных специалистов.

Не следует упускать и дополнительные возможности. Так, в работе частных охранных и сыскных предприятий и даже в быту у состоятельных лиц довольно широко используются технические средства охраны и наблюдения, в том числе аудиовидеозапись, которые при некоторых условиях могут укрепить доказательственную базу по уголовному делу.

В последние годы выявлены неблагоприятные тенденции давления криминальных групп на правоохранительные органы и суды. Меры противодействия незаконным попыткам «развала» дел определяются исходя из способов «защиты» преступников. Такими способами могут быть компрометация потерпевшего или оперативных работников, следователей, осуществляющих расследование; угрозы, насилие или подкуп свидетелей, потерпевших; неправомерное давление на сотрудников, осуществляющих расследование через коррумпированных лиц из органов власти и управления; деформация общественного мнения посредством извращенных публикаций в СМИ и др. В зависимости от конкретных обстоятельств и значимости субъектам уголовной политики целесообразно просчитывать вероятность возможных акций и принимать достаточные упреждающие меры.

5.Суд выполняет свои функции, как правило, па основе тех доказательств, которые собраны в ходе дознания и предварительного следствия. Поэтому от полноты предварительного расследования, правильной квалификации преступлений, обоснованного избрания мер пресечения и иных правовых решений в значительной мере зависит решение суда по уголовному делу. Этим, главным образом, определяются задачи, способы и пределы деятельности органов внутренних дел в подготовке материалов, в последующем влияющих на эффективность судебной практики по делам о преступлениях против личности и предупреждению ее отклонений от требований справедливости и необходимой достаточности.

Вместе с тем в связи со случаями явно необоснованного освобождения из-под стражи опасных преступников, вынесения необоснованно мягких приговоров следует использовать возможности обсуждения возникающих проблем на координационных совещаниях, направлять информацию в прокуратуру для внесения протестов, обращения в квалификационные комиссии судей для принятия мер воздействия по этим фактам, предоставлять материалы для публикации в средствах массовой информации. Речь идет о формировании единой уголовной политики в регионах, безусловно, опираясь на закон.

Преступления против личности причиняют человеку вред различного свойства: физический, социальный (потеря работы, иное изменение социального положения), моральный (нравственные и физические страдания), материальный (имущественный). Этот вред в полном объеме невосполним. Однако законодательство предусматривает возможность не только возмещения имущественного ущерба, но и материальную компенсацию морального вреда, возмещение материальных затрат на восстановление здоровья и др.

Обеспечение возмещения вреда, причиненного преступлениями, и возможной конфискации имущества обвиняемого является серьезной уголовно-правовой мерой воздействия на преступность. Оно регулируется совокупностью уголовно-правовых, уголовно-процессуальных и гражданско-правовых норм.

Следует иметь в виду, что потерпевший в уголовном процессе - это не только источник информации для выявления истины, но в первую очередь объект защиты, жертва, нуждающаяся в помощи, и соответствующим образом ориентировать подчиненных, работников дознания и следствия. Потерпевшему необходимо разъяснять его права и возможности по компенсации причиненного вреда, побуждать виновных к добровольному его возмещению, принимать своевременные и достаточные меры к обеспечению гражданского иска (розыск, выявление ценностей, изъятие или изложение на них ареста) и т.д.

Надо отметить, что совокупные данные о последствиях криминального насилия (материальных, моральных, социальных, политических) на обслуживаемой территории могут быть использованы руководителями органов внутренних дел как индикатор для оценки тенденций преступности в целом (с учетом высокой латентности других, ненасильственных преступлений), а также для обоснования необходимости надлежащего ресурсного обеспечения деятельности органов внутренних дел по защите личности от преступлений.

уголовный право наказание ответственность

В целях обеспечения гармоничного развития общественных отношений государство устанавливает определенные требования, соблюдение которых является необходимым условием обеспечения общественного порядка и законности в стране. Нарушение этих общеобязательных требований предполагает соответствующую реакцию государства на такое поведение. Государство должно реагировать на нарушение установленных им нормативных предписаний, это необходимо для обеспечения реализации правовых норм и предупреждения их массовых нарушений в дальнейшем. «Преступление без ответственности -- это торжествующее зло, изобличенное и осужденное - это зло побежденное» .

Целью уголовной ответственности является исправление лица, совершившего преступление, и предупреждение совершения новых преступлений как осужденным (частное предупреждение), так и другими лицами (общее предупреждение). Уголовный кодекс не указывает, что кара является целью уголовной ответственности или наказания. Понятно, что кара сама по себе хотя и может отчасти содействовать достижению некоторого уровня социальной справедливости и правопорядка, но без перспективы предупреждения преступлений и исправления преступника уголовная ответственность лишается главных и безусловно необходимых элементов, направленных на эффективную борьбу с преступностью

Реакцию государства на преступление в отечественной теории уголовного права и в юридической практике принято определять через понятие «уголовная ответственность». Предполагается, что это понятие наиболее точно и полно отражает существо реакции государства на акт совершения преступления. Уголовная ответственность рассматривается как разновидность юридической ответственности, одно из фундаментальных уголовно-правовых понятий и важнейший уголовно-правовой институт, имеющий основополагающее значение при определении оснований и пределов правоохранительной деятельности государства в его противостоянии с преступностью .

Институт уголовной ответственности получил развитие в нашей науке и в законодательстве в конце 50-х годов прошлого века. Тем не менее, до недавнего времени не существовало единого мнения по поводу содержания и оснований уголовной ответственности, момента ее возникновения.

Авторы одной из концепций отождествляют уголовную ответственность и наказание, либо признают их сторонами одного и того же единого явления. Уголовную ответственность они определяют как меру государственного принуждения, сущность её сводят к наказанию. Соответственно, границы уголовной ответственности авторы данной точки зрения связывают с пределами исполнения уголовного наказания, а ее содержание - с лишениями и ограничениями, составляющими содержание уголовного наказания .

Эта точка зрения обоснованно критикуется многими исследователями данной проблемы. В теории уголовного права общепризнано, и это получило отражение в уголовном законодательстве, что понятия «уголовная ответственность» и «уголовное наказание» близки, но не тождественны. Это различающиеся понятия, имеющие собственное содержание и самостоятельное значение. К тому же уголовная ответственность первична по отношению к наказанию и шире него по объему.

Вторую группу исследователей составляют авторы, характеризующие уголовную ответственность как основанную на нормах уголовного права обязанность лица, совершившего преступление, претерпеть неблагоприятные для себя последствия совершения преступления (быть осужденным от имени государства и понести заслуженное наказание), дать в установленном порядке отчет в совершенном им преступлении .

Также некоторые авторы считают, что реализация уголовной ответственности заканчивается погашением или снятием судимости. Другие моментом ее окончания признают отбытие наказания. Содержание уголовной ответственности, по мнению данной группы авторов, составляют «невыгодные, неприятные для преступника последствия совершения им преступления» в виде обязанности виновного понести наказание, осуждения его от имени государства обвинительным приговором суда (хотя бы и с освобождением от наказания), и обязанности подвергнуться уголовно-процессуальной процедуре, т. е. выступать в качестве обвиняемого, подсудимого, осужденного .

Эта концепция также была подвергнута критике в теории уголовного права. Многие авторы справедливо обратили внимание на то обстоятельство, что возникающая в момент совершения преступления обязанность виновного претерпеть меры уголовно-правового воздействия, предусмотренные уголовным законом за совершение преступления, еще не есть реальное претерпевание указанных неблагоприятных последствий, а следовательно, она еще не есть уголовная ответственность. В силу различных обстоятельств уголовная ответственность может быть не реализована (преступление не раскрыто, преступник не установлен, скрывается от следствия и суда и т. п.). Поэтому юридическая обязанность виновного здесь выступает лишь необходимой предпосылкой ответственности. Уголовная ответственность возникает лишь в связи с фактической реализацией указанной обязанности виновного - в момент вынесения судом обвинительного приговора, как считают одни авторы, или в момент вступления приговора в законную силу, как полагают другие .

На критике данной точки зрения «взросла» еще одна концепция, сторонники которой исходят из того, что под уголовной ответственностью следует понимать не обязанность виновного претерпеть неблагоприятные для него последствия совершенного преступления, а фактическую реализацию такой обязанности - само предусмотренное уголовным законом государственно-принудительное воздействие, применяемое по приговору суда к лицу, совершившему преступление. Авторы дифференцируют ответственность на два вида - связанную с осуждением виновного, назначением ему наказания и судимостью, и состоящую лишь в осуждении, когда виновный освобождается от уголовного наказания и судимости .

Уголовный кодекс Республики Беларусь 1999 года, впервые дал законодательное определение уголовной ответственности и принял категорию уголовной ответственности в качестве основополагающей в конструкции Общей части действующего Уголовного кодекса.

Определение уголовной ответственности приведено в ст. 44 УК Республики Беларусь. Уголовная ответственность выражается в осуждении от имени государства по приговору суда лица, совершившего преступление, и применении к осужденному наказания или иных мер уголовно-правового воздействия. Факт осуждения, то есть признания лица виновным в совершении преступления, влечет для него негативные последствия, создает у него состояние судимости (осужденности). Состояние осужденности преступника выражает длящийся процесс его порицания со стороны общества. Судимость (осужденность) выступает главным элементом уголовной ответственности.

Содержание уголовной ответственности заключается в принятии судом мер реального воздействия на личный и имущественный статус лица, виновного в совершении преступления. Именно поэтому уголовная ответственность наступает после вступления приговора суда в законную силу. Начало уголовных правоотношений, которые возникают в момент совершения преступления, и начало реализации уголовной ответственности не совпадают по времени. Уголовная ответственность таким образом - составная часть уголовных правоотношений. Заканчивается уголовная ответственность после прекращения действия института судимости. В этот же момент заканчиваются и уголовные правоотношения.

Основанием уголовной ответственности является преступление (ст. 10 УК). Ответственности подлежат лица, совершившие как оконченное преступление, так и лица, которые не довели преступление до конца, то есть совершившие приготовление или покушение на преступление. Уголовную ответственность несут не только исполнители деяния, но и все соучастники преступления.

Основными условиями наступления уголовной ответственности являются соответствующий возраст и вменяемость виновного лица. В отдельных случаях условием уголовной ответственности выступает требование потерпевшего о привлечении к ответственности виновного .

Единое понятие ответственности многозначно, оно может рассматриваться в разных аспектах (что, собственно, и является одной из основных причин расхождений в этом вопросе). В рассматриваемом нами аспекте - с точки зрения содержательной оно имеет, как минимум, два значения, две стороны:

а) ответственность как право (и одновременно обязанность) государства требовать ответа - спросить с виновного за нарушение им установленного запрета; государство имеет право требовать такого ответа от правонарушителя, поскольку нарушен установленный им запрет, и оно обязано потребовать ответа в силу своих обязанностей перед обществом («активный» или «объективный» аспект содержания ответственности);

б) ответственность как обязанность виновного ответить за содеянное - дать ответ на указанное требование государства, держать ответ за содеянное («пассивный» или «субъективный» аспект содержания ответственности).

Ответственность имеет место, она реализуется, когда налицо оба отмеченные ее аспекты. Она предполагает как неотвратимую негативную оценку (осуждение, порицание) совершенного преступного деяния и личности виновного - спрос с виновного, применение к нему предусмотренных законом мер уголовно-правового воздействия, так и восприятие такой заслуженной оценки виновным, его обязанность «ответить за содеянное», претерпеть применяемое к нему в соответствии с законом воздействие. Поэтому сведение понятия ответственности только к одному из указанных аспектов, составляющих ее содержание, является неправильным.

Наиболее близко к определению сущности уголовной ответственности, на наш взгляд, подошли авторы, понимающие под уголовной ответственностью осуждение, порицание виновного судом от имени государства за совершенное преступление. Уголовная ответственность ими рассматривается как самостоятельное, не зависящее от наказания, а, напротив, первичное по отношению к нему явление, имеющее собственное содержание, не совпадающее с содержанием наказания.

Так, И.С. Ной пришел к выводу о том, что понятие уголовной ответственности связано с государственным осуждением в форме обвинительного приговора, вынесенного судом. Развивая это направление, группа сторонников этой позиции (К.Ф. Тихонов, Ю.А. Демидов, П.П. Осипов и др.) уточнила, что уголовную ответственность следует понимать как «публичное государственное осуждение (порицание, отрицательную оценку) определенного общественно опасного деяния и лица, его совершившего».

К.Ф. Тихонов и Ю.А. Демидов построили свою концепцию на представлении, что сущностью уголовной ответственности является «осуждение или порицание виновного в совершении преступления со стороны государства, то есть морально-политическая оценка, адресованная виновному».

Но их позиция была признана односторонней и справедливо подкорректирована П.П. Осиповым, Н.А. Беляевым, Г.Г. Криволаповым, И.С. Самощенко и М.Х. Фарукшиным, которые уточнили, что под уголовной ответственностью следует понимать публичное государственное осуждение (порицание, отрицательную оценку) не только лица, совершившего общественно опасное деяние, но и самого этого деяния .

Однако и данная позиция, на наш взгляд, требует уточнения. Ее авторы отождествляют сущность уголовной ответственности лишь с формальным моментом - публичным осуждением преступления и преступника обвинительным приговором суда.

Каждый акт совершения преступления должен с неизбежностью влечь соответствующую реакцию государства - его ответ на факт нарушения установленного им уголовно-правового запрета. Следует предположить, что по своему характеру она должна быть, во-первых, объективно негативной, содержать отрицательную оценку факта преступления и лица, его совершившего, в форме официального государственного осуждения содеянного и порицания личности виновного в обвинительном приговоре суда, с применением в необходимых случаях в отношении осужденного также лишений и ограничений в виде наказания или иных мер уголовно-правового воздействия. Эта реакция государства должна быть, во-вторых, объективно адекватной (соответствующей, соразмерной) характеру и степени опасности правонарушения. Чтобы быть социально полезной и эффективной, указанная реакция государства на правонарушение должна быть, в-третьих, неотвратимой - она должна быть ответом на каждый случай нарушения, и чтобы каждый нарушитель знал о неминуемости такой реакции.

Именно такую реакцию государства на нарушение установленных им запретов - негативную, соответствующую представлениям о справедливости и неотвратимую оценку содеянного и лица, виновного в его совершении, их осуждение, порицание государством от имени общества следует, по нашему мнению, именовать карой. Такая реакция и есть суть «ответа» государства на совершение правонарушения, она составляет сущность и уголовной ответственности, и, шире, уголовно-правового воздействия - всего комплекса уголовно-правовых мер, применяемых в рамках реакции государства, его «ответа» на акт совершения преступления.

Таким образом, уголовная ответственность является по своей сути карой, будучи ее выражением, служит реализации кары - порицанию виновного и осуждению совершенного им преступления, а также осуществлению иных целей уголовно-правового воздействия.

Кара в уголовном праве - это не месть, возмездие или требование ужесточения санкций, а цивилизованная мера справедливости, проявляющаяся в применении к лицу, виновному в совершении преступления, предусмотренных уголовным законом неблагоприятных для него последствий (осуждения и, при необходимости, тех или иных правоограничений) за то, что это лицо совершило, и в меру того, что оно совершило в целях обеспечения торжества справедливости, исправления виновного и предупреждения новых преступлений.

Такой подход к пониманию кары представляется нам и более обоснованным, и более гуманным, чем концепция, в основе которой лежит отношение к уголовной ответственности и наказанию как к государственному принуждению, сущность которой составляет «намеренное причинение страданий» осужденному во имя его возможного в перспективе исправления.

Уголовно-правовое воздействие можно представить как специальную деятельность государства, реагирующего на факты нарушения устанавливаемых им уголовно-правовых запретов посредством использования возможностей, заложенных в уголовном праве.

Уголовно-правовое воздействие есть целенаправленное карательно-воспитательно-превентивное воздействие на лиц, совершивших преступление, и превентивное воздействие на т. н. «неустойчивых» граждан в целях утверждения социальной справедливости, укрепления законности и правопорядка, предупреждения преступлений, а также воспитания граждан в духе неуклонного соблюдения Конституции и других законов.

Уголовно-правовое воздействие может выражаться как в форме привлечения виновного к уголовной ответственности, так и в форме освобождения его от таковой. Вместе с тем, в специфической форме оно может иметь место и вне конкретных актов совершения преступления, поскольку государство начинает свое противодействие общественно опасным деяниям соответствующих видов (кражам, грабежам, убийствам, хулиганству и т. д.) уже с момента принятия и вступления в силу уголовно-правовой нормы, запрещающей совершение указанного рода деяний и предусматривающей меры уголовно-правового воздействия в отношении нарушителей запрета. Законодательная оценка соответствующих видов поведения как общественно опасных служит основанием для привлечения правонарушителей к уголовной ответственности или применению к ним иных мер уголовно-правового воздействия. Кроме того, с момента вступления в силу уголовно-правовая норма оказывает на потенциальных правонарушителей определенное карательное, воспитательное и предупредительное уголовно-правовое воздействие .

Мерами уголовно-правового воздействия на преступность с точки зрения концепции уголовной политики надо считать всю деятельность, использующую законодательные запреты по совершению определенных деяний криминального характера, а также и дозволения, определяющие задачи, содержание и формы предупреждения, пресечения этих деяний и справедливого наказания за них. Характеризуя систему (совокупность взаимосвязанных и взаимозависимых элементов) рассматриваемых мер надо выделять три аспекты:

• 1) правовую (нормативную базу);
• 2) деятельность, осуществляемую на этой основе;
• 3) управленческий процесс, ориентированный на определенные результаты (сдерживание, ограничение преступности и т.д.).

Классификация рассматриваемых мер: во-первых, по их принадлежности к определенной подсистеме уголовной политики (специальное профилактическое воздействие, непосредственное уголовно-правовое и уголовно-исполнительное воздействие); во-вторых, по механизму действия (непосредственные, вспомогательные); в-третьих, меры правоприменительного характера (информационные, методические, координационные и другие), обеспечивающие эффективное применение первых.

Меры предупреждения преступлений, как правило, не связаны с привлечением к уголовной ответственности и заключаются в воспитательном или в административно-правовом воздействии на потенциальных правонарушителей и иных лиц. Пропаганда уголовного законодательства может быть эффективной при условии, если информирование адресатов о содержании законов будет сопряжено с показом их справедливости и с воздействием на эмоциональную сферу населения.

Официальное предостережение потенциальных правонарушителей предусмотрено уголовно-правовыми запретами с административной преюдицией, а также в отношении свидетелей и экспертов. Без нормативного регулирования эта мера применяется администрацией исправительных учреждений в отношении осужденных к лишению свободы и инспекциями по делам несовершеннолетних. Она целесообразна и не противоречит правам и свободам личности.

Побуждение правонарушителей к добровольному отказу от завершения начатых преступлений применяется и как общепрофилактическая, и как индивидуально-профилактическая мера воздействия на преступность (пропаганда уголовно-правовой нормы о ненаказуемости добровольно прекращенного приготовления или покушения на преступление; психологическое воздействие на выявленных правонарушителей, способное возбудить у них мотивы к добровольному отказу). Несмотря на сложность выявления начатых преступлений и на условия, ограничивающие возможность выбора побуждения к добровольному отказу (а не пресечения преступлений), эта уголовно-правовая мера целесообразна, особенно в отношении несовершеннолетних правонарушителей.

Побуждение к деятельному раскаянию - общепрофилактическая мера, когда она осуществляется путем пропаганды правовых последствий деятельного раскаяния. В то же время это и индивидуально-профилактическая мера, направленная на предотвращение вредных последствий оконченных преступлений. Управленцы должны учитывать то, что сущностью этой меры является склонение правонарушителей к действиям, либо освобождающим их по закону от ответственности за совершенные преступления, либо смягчающих эту ответственность. После возбуждения уголовных дел побуждение к деятельному раскаянию может применяться ко всем обвиняемым. Для повышения эффективности данной уголовно-правовой меры особое значение имеет обоснованность правовой оценки поведения правонарушителей в контексте деятельного раскаяния и обеспечение единства такой оценки органами предварительного расследования преступлений и судом. На уровне следователя это предполагает знание психологии правонарушителя, а также осуществление неотложных мероприятий по проверке информации. На уровне руководителя - выработку единого подхода в рамках координационных совещаний правоохранительных органов региона. По отдельным уголовным делам такая позиция может носить индивидуальный, носящий компромиссный характер согласованного решения в рамках закона.

Содействие социальной адаптации лиц, отбывших наказание осуществляется с целью предупреждения рецидивов преступлений и заключается в приспособлении судимых к нормальному образу жизни на свободе путем их трудоустройства и наделении иными социальными позициями, а также путем различных форм профилактического контроля за ними. Для обеспечения эффективности этой меры в современных, кризисных условиях нашего общества потребуется разработка и реализация программы специальных мер в поддержку этой социальной группы населения.

Уголовно-правовые меры пресечения преступлений характерны тем, что профилактические цели достигаются путем применения к правонарушителям правомерного насилия или уголовно-правового принуждения. Пресечение преступлений путем необходимой обороны и задержания преступников основаны на закрепляемом Конституцией социальном праве личности на неприкосновенность, на обязанности государства охранять личность и ее права, а также на нормах уголовного закона, в которых определены одобряемые пределы причинения вреда правонарушителям.

Государство и общество заинтересовано в активном, успешном и законном применении гражданами и представителями власти необходимой обороны и задержания преступников. Применительно к этим целям и следует определять эффективность практики применения необходимой обороны и задержания преступников. Эффективность может быть повышена рядом мер: пропагандой закона, профессиональной подготовкой сотрудников органов внутренних дел и т.п. Среди них особое место занимает обеспечение законности правовой оценки актов необходимой обороны и задержания преступников.

Привлечение к ответственности за приготовление или покушение на преступление как мера пресечения преступлений основана на уголовно-правовой норме о наказуемости предварительной преступной деятельности. Эта норма обязывает правоохранительные органы предотвратить возможные вредные последствия выявленной преступной деятельности, что при выборе момента пресечения должно учитываться в первую очередь (лишь после этого можно руководствоваться интересами получения доказательств обвинения). Эффективность применения данной уголовно-правовой меры пресечения преступлений зависит от своевременного выявления предварительной преступной деятельности, что требует тесной связи правоохранительных органов с населением. Это также одно из направлений реализации уголовной политики.

Своевременное применение уголовно-правовых запретов с двойной превенцией - мера, способная предупреждать тяжкие преступления. Об эффективности применения такой меры можно судить путем сопоставления динамики тяжких преступлений и совершенных преступлений, предусмотренных уголовно-правовыми запретами с двойной превенцией (например, незаконного хранения огнестрельного оружия).

В последние голы декриминализирован ряд общественно-опасных деяний (бродяжничество, немедицинское потребление наркотических веществ и т.д.), которые создают почву для тяжких преступлений. Это, к сожалению, снизило профилактический потенциал Уголовного кодекса, но это положение должно восполняться активным применением иных отраслей законодательства, а также реализовываться через организационные мероприятия.

Уголовно-правовые меры реализации ответственности правонарушителей представляют собой разнообразную деятельность правоохранительных органов, начиная от выявления преступлений до исполнения наказаний. Частные цели этих мер подчинены общим целям условной ответственности.

Выявление, регистрация преступлений, возбуждение уголовных дел и раскрытие преступлений основаны на уголовном законе, а также на законах, определяющих компетенцию правоохранительных органов. Причины, по которым какую-то часть преступлений (порой весьма значительную) не удается выявить и раскрыть, весьма разнообразны. И одна из них - ограниченность сил и средств правоохранительных органов. Это вынуждает их ранжировать свои задачи в деле выявления и раскрытия преступлений и использовать ограниченные силы и средства прежде всего для борьбы с тяжкими преступлениями.

Обеспечение возмещения вреда, причиненного преступлениями и возможной конфискацией имущества осужденных, кроме иных целей, преследует цель исключить преступное обогащение правонарушителей. Эта мера регулируется совокупностью уголовно-правовых, уголовно-процессуальных, гражданских и гражданско-процессуальных норм. Наиболее сложный элемент данной меры - выявление ценностей, подлежащих изъятию и конфискации. Эффективность этой деятельности остается низкой.

Замена уголовной ответственности иной, более мягкой ответственностью позволяет экономить уголовно-правовое принуждение при соблюдении условий, способных обеспечить достижение общих целей уголовной ответственности. Эффективность практики применения этой уголовно-правовой меры определяется применительно к целям специального и общего предупреждения преступлений на основе сопоставления динамик совершения менее тяжких преступлений, объема замены уголовной ответственности за эти преступления более мягкими мерами. При этом следует также сопоставить приведенные показатели с долей правонарушителей, которые после замены уголовной ответственности иными мерами, повторно совершили преступление.

В последние годы по ряду экономических и политических причин практика замены уголовной ответственности значительно сократилась (сохранилась лишь замена уголовной ответственности несовершеннолетним принудительными мерами воспитательного характера), что создает опасность увеличения доли судимых в составе населения.

Основные меры в контексте уголовной политики - это, наряду с мерами организационного, нормативного, методического и ресурсного обеспечения, также все меры непосредственного правоприменения: профилактики с использованием воспитывающего и предупреждающего значения уголовного закона, а также мер двоимой превенции; реализации уголовной ответственности преступников: исправительного воздействия на лиц к которым применены меры наказания или заменяющие его меры и последующей помощи им в социальной реадаптации.

Дополнительные меры - это организационно-управленческие и воспитательные меры (информационно-аналитические, методические, ресурсные, кадрово-обеспечивающие и т.д.), которые создают и оптимизируют необходимые условия для непосредственного уголовно-правового воздействия на преступность.

Наконец, вспомогательные меры - это меры, сопутствующие реализации уголовной ответственности или предупреждению преступлений с помощью угрозы этой ответственности, которые "усиливают" и закрепляют уголовно-правовое воздействие. Они носят медицинский, имущественный, административно-правовой, разъяснительно-воспитательный характер и т.д.

Уголовная политика производна от общих задач государства и общества, решаемых на современном этапе, а также от социальной и криминальной ситуации, включающий прогноз её тенденции. Формирование уголовной политики предполагает необходимость её рассмотрения в развитии. Задачи и содержание уголовной политики претерпевают существенные изменения в зависимости от ситуации в обществе, тенденций соответствующего этапа его развития, состояния экономики, социальной жизни, идеологии и психологии, правовой базы общества. Прежде всего, развитие уголовной политики обусловлено системой ценностей общества, складывающейся правовой системы, которая также относится к числу приоритетных общественных ценностей. С этой точки зрения, надо помнить о прямой и обратной связи между требованиями и структурой правовой системы с одной стороны и уголовной политикой - с другой.